Интервью с Учителем

20 лет назад произошло событие из ряда тех, что являются поворотной точкой в развитии человечества – на открытой конференции Школы йоги «Крылья Совершенства» были впервые озвучены фундаментальные Законы: «мысль материальна, всё вокруг живое, я отвечаю за всё». Глобальность этого события и масштабы личности автора законов Георгия Богословского будут осмыслены историей, а сегодня наш журнал имеет честь задать Учителю несколько вопросов.

Елена Краснова: Георгий Леонидович, и 20 лет назад, и до сих пор Законы вызывают вопросы, например: «Как же я могу отвечать за то, что происходит на другом конце Земли? или как это – все вокруг живое, и стол живой?» Идея о материальности мысли за это время не только прижилась, но и стала очень популярна, хотя вначале она также вызывала много споров и вопросов. Может быть, Вы приведете какой-нибудь пример: как одновременно работают все три Закона?

Георгий Леонидович Богословский: Мир, в котором мы живем, создан нашей мыслью, и все мысли работают одновременно, хотим мы этого или нет. Наши совокупные состояния и мысли примерно одни и те же, они все соответствуют этому миру, в котором мы живем. Скажем, лет 15-20 назад, до появления мобильной связи было бы удивительно видеть человека, у которого в руках ничего нет, а он идет, сам с собой разговаривает, руками машет, страстно о чем-то рассказывает. Тогда мы бы подумали, что немножко не в себе человек. А сейчас мы понимаем, что он в наушниках и с кем-то общается. Интернет, цифровая форма общения стали нормой.

У появления Интернета есть и массовое общественно значимое следствие – люди меньше читают, у них нет в этом необходимости. Нужно узнать новости – включил мобильную связь и все новости узнал. А вместе с тем, по последним исследованиями американских ученых, в связи с развитием цифровой техники улучшилась быстрота принятия решений, но ухудшились интеллектуальные способности человека. То есть способность размышлять, мыслить ухудшилась, потому что нет в ней необходимости. Ведь цифровая система – это логика в упрощенном виде: «да-нет, да-нет» – и все. А размышления... вся эта масса состояний, раздумий, взвешиваний, всех «за» и «против» – она исчезла как ненужное, и поэтому на сегодняшний день мы имеем все больше людей, не способных мыслить, но хорошо взаимодействующих с компьютерами и другой цифровой техникой. Хорошо это или плохо выяснится позднее.

То есть изменения, даже чисто технические, влекут за собой изменения человеческой мысли, накладывают отпечаток сразу на всё и всех. Это пример небольших изменений, но на них сразу видно, что мы отвечаем за всё: раз мы пользуемся цифровой техникой, мы отвечаем за все последствия, которые неизбежно произойдут. Все, что связано с этой упрощенной логикой, ляжет на нас на всех.

— А почему фундаментальные законы были озвучены именно в 1993 году? И почему именно в России?

— В мировой истории существуют временные моменты, когда наиболее удобно вводить новое. Приведем конкретный пример. Когда человек не готов что-то воспринять, то сколько вы ни будете ему разжевывать, растолковывать, он все равно не поймет. А когда у него накопится определенная масса состояний, ему вдруг все становится понятно.

В институте мы изучали квантовую механику – науку очень сложную для понимания, потому что в основе ее лежит достаточно необычная логика. Возьмем, к примеру, случай столкновения двух шариков. Мы привыкли к тому, что если два шарика столкнулись, то после этого они разлетятся в разные стороны. И вдруг нам говорят, что шарики после столкновения не разлетелись, а просто ни с того ни с сего исчезли, а потом вдруг появились где-то в другом месте. И все это описывается формулами, над которыми бьешься-бьешся, а они не даются. Профессор говорит: Просто выучите наизусть, а понимание придет позднее. И действительно, проходит месяц-два, и все становится так ясно, так очевидно. Потому что все это время процесс мыслительный шел, варился, варился, как каша: поварилась, и готово, можно есть.

То же самое происходит и в масштабах всего человеческого общества: оно зреет, болеет, страдает и в какой-то момент становится способным какую-то информацию переварить и применить. До этого момента, так же, как в моем примере, эта информация для него бесполезна, общество ее не воспримет. К тому же мир вокруг нас – живой, он на все реагирует. Как говорится в Писании: Ни один волос не упадет с головы вашей без воли Божьей, то есть все происходит в конкретное время, в конкретном месте. И эта потребность в появлении новых знаний выражается в обществе определенным «брожением».

— То есть в России в это время появились люди, способные воспринять фундаментальные Законы?

—  Да, в нашей неуютной стране, с ее очень сложной историей, где уклад общественный такой несложившийся и так хочется его изменить, потому что он не удовлетворяет большую часть общества. Скажем, что-то изменить в Европе намного труднее, потому что там людям не хочется отказываться от тех ценностей, которые у них уже есть, там все-таки более-менее сложившаяся, устоявшаяся жизнь. Там для нововведений пока требуется больше сил, энергии.

— Расскажите, пожалуйста, как это происходило, как собирались люди, как воспринимали новую для них информацию, какие сложности и неожиданности возникали?

— Тогда собрались вместе люди, с одной стороны, способные о чем-то думать, но в то же время не готовые полностью поверить в фундаментальные законы в силу того опыта, который исторически сложился. Помню, что тогда разговоры о силе мысли вызывали удивление. Особенно людям трудно было поверить в то, что когда-нибудь силу мысли признает весь мир. Люди говорили: да нет, не может быть, ну что Вы, нас всего чуть-чуть, и чтобы вдруг весь мир в это поверил... Представляли это как очень далекое светлое время, но все получилось так, как мы тогда говорили.

Если говорить о подборе учеников, то на эту тему существует масса разных историй, которые – как это ни парадоксально – все близки к истине. В некоторых из них говорится, что ученики специально привлекались и отбирались. В других – что сами ученики стянулись, как пчелы на мед, почувствовав своими усиками запах меда. И это тоже будет верно, потому что мы понимаем, что заставить человека силой что-то сделать невозможно, даже самую замечательную вещь. Чтобы человек подключился, у него должны быть интерес, возможность и потребность – все это должно в нем совместиться.

А сложности – конечно, сложности были. Я не скрывал, я честно говорил собравшимся вокруг меня людям, что они используются как материал, который даст молодые росточки, а из росточков возникнет что-то новое. Кого-то это возмущало: «Как же так? Нас просто используют!» А как может быть иначе? Конечно, нас всех кто-то когда-то для чего-то использует.

— А что требовалось от учеников? Как Вы представляете себе идеального ученика?

— Чего везде, всегда хотят от ученика? От идеального ученика требуется тщательное выполнение всех инструкций Учителя, но добиться этого выполнения не удается ни от кого, даже в том, что касается жизни и смерти. Я говорю: вот это надо обязательно выполнять, от и до. Мне отвечают: да, понятно. Потом оказывается, что ничего из того, что необходимо, не выполняется, и когда я спрашиваю: почему? – то слышу в ответ: «Ну, так получилось, ну не смог я, забыл». Поэтому идеальных учеников, конечно, не существует, особенно в России.

У большинства в головах полный хаос и непонимание, поэтому часто даже трудно понять, чему учить, с чего начинать. Приходится начинать с самых основ, как ребенка начинают учить с первых шагов: как ножку поставить, как сказать, как поднять ручку, куда посмотреть, какой отклик услышать и так далее.

— Георгий Леонидович, а как часто приходилось Вам менять стратегию, тактику?

— Менять приходится все время, потому что, когда что-то даешь, а отклика нет, как будто все проваливается, то понимаешь, что стратегию надо менять.

А если в плане введения законов… Какого-то определенного, прямолинейного плана введения фундаментальных законов не было, их надо было как бы с разных сторон вводить. Сначала казалось, что легче вводить через научную сферу, потому что там люди более увлеченные и более способные. Это с одной стороны, а с другой стороны, научный мир более замкнутый, который никого в себя не впускает и информацию вовне не выпускает. Эта попытка оказалась не очень удачной. Другая попытка – через творческую среду, используя ее как некий передатчик идей – тоже была обречена на провал в силу очень развитого у людей творческих профессий эгоизма, заставляющего их думать прежде всего о том, как бы выставить себя в как можно лучшем свете.

Тогда возникла форма разного рода исследований, к которой подтянулись люди более-менее развитые, думающие, или хотя бы о чем-то слышавшие и задающие себе вопросы. Эта форма оказалась наиболее эффективной на сегодняшний день.

— Вот поэтому с течение жизни Вам пришлось быть и в науке, и в искусстве?

— Да.

— А когда Вы осознали свою задачу?

— Сначала.

— Прямо с пеленочек?

— Прямо с пеленочек (смеется). С помощью родственников, конечно, делается все, чтобы то, что помнил, все, что знал, забыл – только сосочка во рту, образно говоря, конечно. Но все равно, с самого раннего детства умение читать мысли проскакивало. Мама что-то там делает, а я ей говорю, что она думает совершенно об ином. У мамы – шок, а я потом стою в углу – как я смог это сказать? И ты начинаешь взвешивать: да, лучше бы я этого не говорил. Какое-то время контролируешь себя. А потом расслабишься, отпустишь и кажется, что видеть и слышать то, что не видят другие – это так естественно... И раз, что-то такое опять сделал.

— Т. е. вся жизнь с самого рождения выстраивалась именно в целях выполнения своей задачи?

— Да

— Двадцать лет в масштабах Вселенной – это срок ничтожный. С другой стороны, изменения налицо. Расскажите о Ваших ощущениях от того, что уже сделано.

— Основная часть – введение фундаментальных законов – сделана, сделана для того, чтобы сохранить жизнь на этой Земле. Ведь человечество упорно продолжает делать все, чтобы себя загубить. Ладно бы оно загубило только себя, но ведь оно связано со всем остальным во Вселенной. Поэтому выпадение какого-то одного участка, если под участком мы подразумеваем целую Землю, – оно, все-таки, значимо.

Итак, эта часть сделана, и можно было бы на этом остановиться, потому что, собственно говоря, задача заниматься учительством передо мной изначально не ставилась, это не моя функция. Но когда законы ввели, стало ясно, что было бы хорошо, если бы средний уровень человечества был более развит, чем сейчас: тогда можно было бы уже дальше практически не вмешиваться – совершив ошибку, люди могли бы это осознать, выправиться и идти дальше в нужную сторону. А когда средний уровень отстает, то постоянно возникает необходимость подтягивать его, появляется соответствующая задача.

Взять, к примеру, сферу чувств: жизнь человека во многом состоит из элементов, связанных с чувствами, с чувствованиями, с желаниями, эмоциями, впечатлениями, но большая часть людей, по крайней мере, в России, разучилась чувствовать, боится чувствовать и всячески пытается отгородиться от этой сферы. А там, где человек заглушил свои чувства, там ничего нет, там просто полностью выжженная земля: этот человек может все, что угодно сделать, он не остановится ни перед чем, хотя, конечно, он выучил какие-то слова. Но в нем ничего нет: ничего не горит, не кипит, он мертвый. Но сам он этого не понимает, не видит, не слышит, поэтому надо его как-то расшевелить, чтобы у него хотя бы какие-то росточки первые возникли. Эти росточки необходимо растить, поливать потихонечку.

— Георгий Леонидович, а можно спросить, каков был статус до того, как Вы приняли статус Учителя?

- Существует система хранителей, как есть хранители цивилизации, которые сохраняют ее, не мешая ей развиваться, лишь подталкивая в нужную сторону при необходимости. Как, скажем, вы ребенка воспитываете: видите у него какую-то склонность и не мешаете ей развиваться до тех пор, пока он вдруг не попадет в дурную компанию, не запьет, не закурит. Тогда начинаете его мягко направлять, если это еще возможно, если вы его еще не упустили. А уж если упустили, то принимаете более жесткие меры, если он еще способен на них адекватно реагировать.

— А задача Учителя чем отличается?

— А задача Учителя более локальна. Как Хранитель ты находишься отчасти в стороне, а когда переходишь в Учителя, у тебя меньше возможностей для общения во вселенских масштабах именно потому, что ты должен войти внутрь, как бы спуститься вниз, чтобы все понять и ощутить на себе. Иначе ты будешь все время оставаться в стороне и не будешь знать, как живет мир.

— Нам сложно представить себе тот мир, в котором все мы целиком и полностью осознаем эти фундаментальные законы, потому что тогда изменится абсолютно все…

— Да, конечно, есть вещи, которые должны быть нам понятны по умолчанию. Как, например, в науке какие-то понятия, постулаты принимаются по умолчанию, потому что если все расписывать подробно с самого начала, то получится слишком много и трудно будет сдвинуться с места. Поэтому надо, чтобы понимание силы мысли стало нашим естественным состоянием.

Но не в том смысле, что вот я хочу, чтобы эта сахарница взлетела в воздух. Предположим, она взлетит. А зачем? Зачем энергию впустую расходовать? Мир устроен так, чтобы ничего впустую не расходовалось. И потом, мир – большой, цельный, связанный. В нем действует много разных иных мыслей, и в совокупности получается сумма разных мыслей, включая и мои. Моя мысль внесла какие-то изменения – сахарница взлетела – но кому-то это может не понравиться, и его мысль тоже будет действовать.

То же самое относится и к остальным вещам, и непосредственно к здоровью. Человек живет долгое время, не задумываясь о своем здоровье, а когда оно портится, он вдруг хочет, чтобы по мановенью волшебной палочки оно опять стало хорошим, легким, чтобы раз – и все восстановилось. С какой стати? Он ломал свое здоровье в течение сорока лет, а потом хочет, чтобы за месяц оно вновь стало хорошим, – это невозможно, так не бывает. Организм должен опять ломаться, ломаться, ломаться, для того, чтобы восстановиться: сколько лет портил свое здоровье, столько лет оно и будет улучшаться. Если хочешь скорее, то надо энергии затратить больше, а эту энергию надо откуда-то, у кого-то взять – работает закон сохранения энергии.

— Спасибо огромное за интервью! Очень хочется жить в том мире, который мы вместе пытаемся сейчас построить, дождаться этого светлого и радостного…

— Сделать его своими руками.