Стихия Огня
В Долине Йогов многое происходящие строится на личных приоритетах и ментальных установках. Её пространство настолько уникально, что каждому даются испытания и дарятся радости, столь яркие, что вспоминаются во многих жизненных ситуациях.
Стихия Огня ощущается мною в Долине Йогов через Солнышко, огонь очага, мой внутренний огонь. Грозы с их мощью, яркостью и красотой я бы, пожалуй, отнесла к очищающему проявлению Хозяина— Ветру. Итак, об Огне. И опять скажу, что, обозначив одну тему, не удается оставаться только в её рамках. Мир-един, всё происходит во взаимосвязи.
Солнышко
Солнышко — это моя любовь. Без него в Долине очень грустно.
Солнышко и я связаны неким общим состоянием. Мне радостно, когда появляется Солнышко, и Солнышко появляется когда мне радостно.
Нижний лагерь Долины Йогов находиться в обрамлении гор и, поэтому, не всегда понятно, насколько долго расположились в Долине облака. В такие дни часть моего сознания внимательно отслеживает происходящее на небесах. Любой проблеск солнца через пелену облаков согревает мою душу. В ней поселяется покой, потому, что нечто чрезвычайно родное не покинуло меня, оно вновь со мной. Появляется улыбка на лице, тело расслабляется и становится легким.
Верхний лагерь расположен не в столь замкнутом пространстве гор, как Нижний. В сторону Байкала уходит русло реки, поросшее лесом, к нему спускаются торцы гор, и только на горизонте появляются вершины голубых гор, окаймляющих безбрежную даль. Какой бы не была погода в самом Верхнем лагере, появление чистого неба и Солнышка, освещающего пусть самый малюсенький склон горы, откликается в моей душе светлой радостью и мысли приобретают легкость и праздничность.
Очень даже возможно, что именно Учитель придал моей связи с Солнышком столь большое значение. Перед самым первым подъемом в Долину, когда стало очевидно, что некоторые события складываются не лучшим образом, он спросил меня:
— Лея, а Вам больше нравится Солнце или Дождь?
— Конечно Солнце! — ответила я.
Много раз появлялось Солнышко сквозь тучи, ободряя и поддерживая меня. А можно сказать и так: Ветер расчищал облака, давая возможность увидеть Солнце. И, то, и другое восприятие спокойно укладываются в моей голове, не вызывая противоречия. Для осуществления желания видеть Солнышко очень важен и мой внутренний настрой. И это не просто исполнение мысли «Я хочу увидеть Солнце». Закон материальности мысли глобален, и он действует. Но эгоистическое «Я хочу» в данном случае не работает. За таким желанием стоят каприз, приказ, страх — производные амбициозных мыслей, руководимых нами в привычной жизни. Есть еще Состояние, основанное на других мыслях о растворении, о радостной отдаче тому, что происходит и что можно почувствовать.
Поддержание этого Состояния было желательно для меня на протяжении всей жизни в Долине. Если нарисовать образ Состояния и работу с ним, получается такая картинка. Есть некое пространство, обладающее определенными свойствами: яркостью, цветовым решением, плотностью, ощущением легкости. Огромная часть этого пространства лежит за пределами моего обычного восприятия, маленькая часть этого пространства находиться во мне. Между этими частями лежит слой мыслей, который тоже можно изобразить картинкой. Задача — обращаясь к этому состоянию стирать разграничивающий их мысленный слой. В этом состоянии приходит ощущение внутреннего тепла, в теле начинает очень сильно ощущаться биение пульса в непривычных местах (Муладхаре-Чакре, Свадхистане-Чакре, Манипуре-Чакре), разгорается внутренний Огонь.
Из дневника
Подъемы, подъемы, подъемы... Долгих, на всё лето было 5. И на сегодняшний день, я точно знаю, что не хочу идти в Долину с печатью вселенской обиды, сопровождающей меня. НЕ ХОЧУ! Не хочу жить с ней ни там, ни здесь. Это так мешает! Всему.
Вспоминая эпизод моего закрытия в этом воплощении, я все пыталась понять, ну почему же это произошло? Не может же мир быть так жесток со мной просто так. Было же нечто, спровоцировавшее такую реакцию. И вспомнила, что в том состоянии радостного смеха и счастья была мысль в моей голове, что так и должно быть, что все обязаны приносить мне радость и счастье, потому, что я — это Я. Высшая степень Гордыни и Эгоизма! И очень тонкая, и вместе с тем очевидная грань: не я поддерживаю, а мне обязан дать...
И вот теперь эта Радость, поселяющаяся в душе. Она перечеркивает и уносит все мои прежние представления о жизни, всё мое прежнее отношение к себе и к людям. Все-все надо начинать заново. И сидит еще сомнение во мне, что меня не любят, а просто используют, и самое страшное, что я могу предать, как уже было когда-то. Воспользовавшись полученными знаниями и опытом, повернуть все в сторону Эго, отбросив себя вниз, превратив в точку, и доставив немало хлопот тем, кто вынужден был идти без меня.
В чем покаяние, прощение, очищение?
Что значит, заменить основу бытия и сделать как написано в Библии, в Евангелии от Луки:
— Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергнитесь себя, и возьмите крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот, тот потеряет её, а кто потеряет Душу свою ради меня, тот сбережет её. Ибо, что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе?
Чего же такого я боюсь? Что помнит сознание и тело, мешая, доверившись сердцу сделать шаг? Учитель говорит, что в другом состоянии все видится по-другому.
Тогда, — «Эго, ты — о чем?», — там же классно!
А за принятием Решения следует Действие. А вместе с ним ловушки, ловушки, ловушки. Они признаны проверить твое действие-намерение. Ловушки, провоцированные Учителем пройти ооочень трудно. Э-эх, хрень! Не понимаю, что люблю и знаю, что ненавижу! М, да… Сознанице!
Очаг
Огонь очага предназначен для приготовления пищи. Можно на нем и просушить одежду, но я делала это только один раз, вместе с Сэсег, после первого снега той осени.
Есть другая схема питания для пребывания в Долине. Приносить крупу, которую можно приготовить без огня. В такой схеме больше свободы. Освобождается время у сознания и тела, остаются нетронутыми исчерпаемые запасы Долины. В первые годы я не приняла эту схему для жизни в Нижнем лагере, но взяла её в качестве основы для Верхнего. Не только потому, что лучше поздно, чем никогда. Соблюдая установленный Учителем ритм жизни лагеря, неизбежно приходишь к такой необходимости. Об этом все же лучше написать отдельно. А сейчас хочется написать об опыте общении с Огнем Очага, сложившимся за эти годы.
Сейчас подсчитываю — Очагов было три. Первый очаг первого лагеря, сделанный Игорем под стволом поваленного кедра. Второй, который выложил из камней все тот же Игорь, для Нижнего лагеря. И очаг нового, Верхнего лагеря, обозначенный Солером. Около каждого из очагов обязательно было место, где клали еду для Хозяина Места. Это древний языческий обычай, и один из способов подчеркнуть для всех, что в Долине мы в гостях, что есть Высшие силы, с которыми мы сталкиваемся постоянно и, которые привыкли к проявлениям уважения.
Для того чтобы разжечь костер надо приложить немало усилий. Приготовить дрова, уметь разжигать костер в разную погоду, поддерживать огонь, делать огня столько, сколько оптимально для приготовления еды. Чисто технический подобный опыт у меня был, тонкости я познавала по ходу жизни в Долине. И всегда знала, что огонь, это живое существо, с которым надо всегда поддерживать контакт. Как он устанавливается, зависит от многих причин и мое внутреннее честное желание — договор на наше общение играет немаловажную роль.
Период восторга от переливов красок костра прошел у меня на даче. Это было время зажженных свечей и согревания души в пламени костра. Длился он около трех лет. В Долине подобное романтическое настроение почти не появлялось. Меня интересовали в основном утилитарные функции очага. И общение основывалось на договоре. Не вспомню сейчас случаев, когда костер меня подводил. Возникали некоторые некорректности с нашей стороны. Те, кто приходил в Долину Йогов, зачем-то начинали разбирать очаг и собирать его в другом месте, делая это несколько раз на дню; могли оставить мокнуть очаг под дождем; могли забыть вовремя выгрести золу или, что наказывалось жестче, проявить к очагу мысленное неуважение.
Тент над очагом создает иллюзию защиты. Мысли в голове направляются по привычному руслу, похожему на тот, что возникает при приготовлении еды на кухне. Когда тента нет, в объем внимания включается намного больше объектов. Надо учитывать намного больше факторов, таких как силу и направление ветра не только около огня, но и в небе. С ветром может придти, например, нежелательная туча с дождем. Для защиты дров от дождя вполне достаточно накрыть их большим целлофановым пакетом, придавив его сверху камешками. Дрова, как не странно, без тента чувствуют себя намного лучше — они быстрее просыхают и не гниют.
Очаг, как место приготовления пищи, важен. Вот только много странностей в Долине Йогов! И одна из них, что, если заниматься по установленному распорядку дня, то есть не хочется. Может быть, если только попить горяченького чая или грибного бульона. Может быть, быстро поесть и уйти, повинуясь захватывающим внутренним процессам. Иногда важно увидеть собратьев, живущих рядом с тобой. Собираясь около очага, очень часто мы продолжаем разыгрывать привычные социальные сценарии, которые так нелепы в условиях Долины Йогов. Но и здесь, у Очага, пространство не перестает преподавать яркие и сочные уроки Жизни.
Очаг, как символ жизни
На третий год моего пребывания в Долине сложилась ситуация, когда разведение очага стало для меня символом выживания и жизни.
Случилось это осенью, когда из лагеря ушла Сэсэг, и мне предстояло провести некоторое время одной.
Трудно ожидать в горах в это время стабильной погоды. И в один из дней на западе Долины все увеличиваясь в размерах, появилось свинцовое облако. Днем оно собиралось силами, а к вечеру из него пошлел дождь. Журавлика я сделать успела, еда у меня была, поэтому, забравшись в палатку, я расслабилась. Звуки дождя стали тише, в них появилось шуршание. С заходом Солнышка дождь превратился в мокрый снег.
Это был не первый снег этой осени. Веселый пушистый снежок выпадал к утру одного из дней. Тогда он прикрыл окружавшие горы пушистым одеялом, превратив их в сверкающие живописнейшие, сказочные склоны. Яркое Солнце растапливало снег у нас на глазах, создавая причудливые узоры из ярких зеленых, желтых и красных красок мха и травы в обрамлении кипельно белых рамок из снега. Сэсэг, сказала, что этот снег был для неё. До этого в Долине Йогов она преодолела страх одиночества, видела и грозу, и радугу. У нас были и яркие солнечные и дождливые дни. А вот снега не было. А ей так его хотелось, потому, что там, где она живет, даже зимой его выпадает очень мало. И Сэсэг радовалась выпавшему снегу с радостной непосредственностью юной души. К полудню она успела обойти ближайшие пригорки, построить снеговика, протоптать тропу до очага. Её лицо светилось счастьем. К вечеру снег почти растаял. Веселый снеговик немного завалился набок, и прожил у нас до следующего дня.
Я была удивлена такой реакцией на снег. Для меня снег представлял, прежде всего, заботу и опасность. Ну кроме радости от первого снега в городе, когда закрывается старая исписанная тетрадь и открывается чистый, шуршащий и пахнущий типографией, новый лист новой истории жизни.
Испугалась снега я в первый год моего пребывания в Долине Йогов. В тот год погода в августе стояла дождливая, а, следовательно, было холодно. И, однажды, во время выполнения архимадсиендасаны, в природе что-то изменилось. Я замерла в напряжении и открыла глаза. Дождь сменился снегом. Потрясающая тишина стояла вокруг. Все вокруг замерло. Величественные кедры стояли отрешенные от происходящего, сосредоточившись на своих мыслях. Ветки кустов и трава не шевелились, потому что ветра не было совсем. На фоне серо-лилового неба падали снежинки, повинуясь только закону всемирного притяжения. Безмолвие, нарушаемое только скольжением снежинок о плащ. Ощущение окончания жизни деятельной и медленный переход её в белое небытие. Стало жутко. Страх пережить еще раз это состояние помешал мне остаться в Долине еще на пару недель, как предлагал Учитель.
Помня об этом останавливающем сознание ужасе, я с удивлением наблюдала, что снег в Долине может быть совершенно иным. Веселым, игривым и прекрасным. Что, падая на теплую землю, он может смешно ворчать, когда тает под лучами яркого Солнышка. А в проталинках показываются красные ягоды, ставшие намного вкуснее после ночевки под снегом. Вернулось забытое состояние радости от выпавшего снега. Панический страх ушел. Ощущение опасности осталось.
Пришло время, и Сэсег спустилась в Аршан. Мне предстояло пробыть в Долине некоторое время одной. Всё, как казалось необходимое, у меня было: дрова, еда, тент над очагом, качественная теплая одежда, надежная альпинистская палатка.
Солнечные дни, дождливые дни... И, однажды, в горах на западе со стороны Тибета собрались снежные тучи. Они собирались медленно, уплотнялись и дожидались своего часа. Пошел легкий снежок.
Помня о радости предыдущего снега, испуга первого года не возникло. Захотелось прогуляться и приветить, как горные ботинки введут себя на мокрых от снега камнях. У неба был все тот же оттенок темно серого, лилово-свинцового и тяжелого. Взгляд на запад не предвещал ничего хорошего в самое ближайшее время. Ощущение опасности усилилось. И тем больше захотелось пройтись и посмотреть, что же происходит вокруг. Замкнутость на себе могла породить страх.
В природе все идет своим чередом. Снег усиливался. Хозяин Долины добр ко мне. И немного прогуляться мне посчастливилось. Я пошла вниз по сухому руслу ручья. Отрешившись от мыслей о том, что меня ожидает, я жадно смотрела по сторонам. И то, что я видела, было красиво и совсем не безжизненно. Все вокруг менялось под падающими хлопьями. Местами снег таял, соприкасаясь с землей. Листочки и веточки кустов наклонялись к земле, от тяжести налипшего на них снега, а около самой земли, вдруг освобождались от тяжести и резко выпрямлялись вверх. Они трепетали, и снежинки кружились рядом, не решаясь вновь похитить у беглецов обретенную свободу.
На снегу были следы птичьих лапок и моих ботинок, с честью выдерживающих проверку на сцепление с мокрыми камнями.
Очень хотелось посмотреть, как падает снег на водную гладь целебного источника. Но пришло ощущение, что время, отведенное мне на прогулку, закончилось. Полученных ощущений пока было достаточно.
Вернувшись в палатку, я задремала.
Стук снега по палатке изменился. Он стал глуше, появилось шуршание, чего-то ползущего по тенту и шуршание трущихся друг о друга не слишком жестких поверхностей. Как-то резко потемнело и очень захотелось спать. Предстояло еще вечернее занятие, поэтому сильно расслабляться не хотелось. С темнотой приходила тишина. Это насторожило, и заставило выглянуть из палатки. Пелена снега. Еще достаточно мокрый, снег облеплял тент палатки и быстро застывал, образовывая на нем корку.
— Кажется, расслабится, не удастся, сказка закончилась, - подумала я, и принялась за решение технических проблем. Их было много, не в этом суть. Они отнимали много времени и сил. Распорядок дня резко изменился. Чистка снега, занятие, чистка снега, 1,5 часа сон, чистка снега, 1,5 часа сон, чистка снега, занятие, чистка снега…
После утреннего занятия произошел провал в моем сознании. Я стала улетать. Как и положено на белый свет. Кто-то ласково спросил меня, хочу ли я этого. И, как-то я решила, что мне есть еще что делать. Плавное возвращение к реальности. Оказывается, вот так, просто решив уйти, можно уйти. Уйти, имея все технические возможности выжить. Но технические возможности предполагают действие и положительный настрой ко всему, что происходит.
Занятия в Долине Йогов – это святое, их пропускать нельзя. А вот еда? Вполне можно обойтись вчерашней кашей, водой.
В сознании сложилось: Огонь – это жизнь. Лагерь и я в нем должны существовать в привычном режиме. Так разведение огня в очаге и приготовление еды стало для меня на ближайшие несколько дней символом Жизни.
Ох, не простая это работа, расчищать снег около палатки. Протаптывать тропу к Очагу, вытаскивать дрова, оказавшиеся погребенные под тентом, обвисшим от снега, откапывать очаг, заваленный снегом на высоту моей груди, разводить огонь под снегом в мокром очаге и ждать, когда растает снег в котелке. Тент и дрова под ним засыпало толстым слоем снега — добыча дров, а на морозе для костра их надо в полтора раза больше, требовала значительных усилий. Остатки обоих тентов снегом разнесло в храм, их остатки я потом находила далеко от очага.
Было и приятное во всем этом. У меня получалось! Несмотря на …, да ни на что не смотря.
Мне так надо было, и я так делала. Чистка снега, занятие, чистка снега, сон, чистка снега, разведение огня в очаге, чистка снега, занятие…
Второй раз в день разводить огонь сил у меня не было. Видимо этого и не надо было. Поесть теплую, свежеприготовленную еду один раз в день, опять же, было не сутью прилагаемых мною усилий. Главное было в самом усилии и в том состоянии, в котором я все делала. А делала я все это с ощущением доброй хозяйской заботы, сохраняя жилой вид лагеря. И мне нравилось то, что я делаю. Метель, холод, сугробы – все преодолимо. И пространство откликалось на мои усилия. Метель на время разведения огня становилась тише или прекращалась на короткое время. Даже Солнышко белым пятном проглядывало сквозь мощный барьер из снежных туч — спасибо, собрат Тайша! А раз показалось Солнышко – значит все правильно.
В такие моменты, стоя у очага и вглядываясь в проступавшее Солнышко я ощущала единение с пространством Долины, Школы и это расслабляло, успокаивало и придавало новые силы.
Через три дня метель прошла. Постепенно восстановилась солнечная погода. Как мне не было странно, но и такой толстый снег, выпавший на теплую землю способен растаять под лучами солнца. Стала доступна вода в ручье. Потом появилась возможность, и купаться в нем. Это было удивительно, этого я не ожидала. В Долине Йогов всё всегда заканчивается хорошо.
Почему, когда я спускаюсь, я перестаю верить в то, что Радость возможна не только в Долине Йогов? Что и здесь все всегда заканчивается хорошо? Откуда этот идиотизм? Он постепенно уходит, но до сих пор уж очень быстро попадаю я в эту ловушку сознания. Бррр.
Лея, а где овсянка?
Ну, до чего же яркое воспоминание! Не обо мне. О том, как готовили кашу в грозу.
Середина лета. Достаточно тепло, и над горами чаще проносятся грозы, чем зависают нудные многодневные дожди. Едва успели сделать «журавлика», как налетела одна из таких сильнейших гроз. Один раз мы сегодня уже поели, поэтому не было насущной необходимости в приготовлении пищи второй раз, да еще в такую грозу. Ну, по крайней мере, вполне можно было обождать минут сорок, пока основной грозовой фронт не сместиться с нашей Долины в соседнюю. Забравшись в палатку, я отдыхала, слушая, втер, дождь и гром. И находилось в полной уверенности, что уж девочки в соседней палатке делаю то же самое. Пожалуй, лишь Леша, зачарованный столь мощным проявлением силы, мог, по моему мнению, снимать грозу на кинокамеру.
И шуму дождя прибавляется звук шагов у палатки и раздается голос:
— Лея, а где овсянка?
— ?
Дежурство есть дежурство. Выбираюсь из палатки. Минимум одежды: сравнительно тепло, да и зачем? Промокнет же. Забираю из платки сухие иголки кедра для растопки. Иду к очагу. Дождь. Как разжигался костер, как он варил кашу описать трудно — как рассказать о магии под колпаком защиты Хозяина Очага? И надо ли? Это стоит попробовать самим.
Минут через 20 стучусь в палатку к девочкам:
—Овсянка, сэр!
И, знаете ли, Гроза закончилась. Горячую овсянку мы ели в окружении сверкающих от дождя деревьев и состоянии нескончаемой Радости, наполнившей всё вокруг.
Молитва солнцу
Солнечный комплекс на определенном этапе — это обращение и тела и души к объему Солнца.
Общение существ Человека и Солнца объемнее и ярко отражается в Молитве Солнцу. Чем лучше настрой сознания на выполнение этого йоговского комплекса, тем лучше ощущается результат. Многие из тех, кто побывал в Долине на своем и чужом опыте убедились, что во время хорошо выполняемого солнечного комплекса даже из-за очень плотных облаков выглядывает Солнышко. Мой личный опыт всех пяти лет такое наблюдение подтверждает.
Для того чтобы это произошло, мне надо сделать все тоже, что необходимо для пребывания в Долине — настроиться на нужное состояние. И это бывает порой не просто. Даже, если знаю, что согреюсь.
Здесь бы надо писать о «внутреннем огне». Не уверена, что стоит это делать. Ведь у всех он разжигается по-разному, в зависимости от открытости чакр и собственного набора мыслей. Да и не получается по желанию: вот сейчас я буду разжигать «внутренний огонь». Всё зависит от обстоятельств, именно под них подстраивается вся структура человеческого Тела и действует независимо от привычного ощущения потока мыслей и воли.
Однажды ночью поднялся исключительно сильный ветер. Моя альпинистская палатка охала и ахала, как будто радуясь мощному испытанию. Утром ветер продолжал транзитом гнать облака с востока на запад по нашей Долине. Утреннее занятие по расписанию. Дыхание сидя. Бандхи в варианте Наули можно не делать 1000 раз. А Сурью Намасар? Обычно я приветствую Солнце голышом, сейчас одеваю плащ — уж очень сильный ветер.
Стали бы вы в таких условиях думать о том где задувает, где подтекает, в каких асанах ветер лишает устойчивости, а в каких нет? Вряд ли, потому что при таких мыслях Солнечный Комплекс не сделать. Поэтому выход единственный — держать образ Солнца и доверится Телу, оно и комплекс знает, и всё нужное задействует. Образ Солнца получился яркий, похожий на солнечные протуберанцы, Тело полностью включилось в работу, оно не замёрзло, не заболело. Включился ли при этом внутренний огонь? Думаю — да, и исходил он из Манипуры-Чакры.
Радуга — всё идет как надо!
Подобных историй со мной и собратьями в Долине Йогов происходило много. И есть одно наблюдение: когда в Долину поднимались питерцы, погода чаще была дождливой. Размышляла почему так, пока однажды собрат из Питера не подсказал ответ.
Мы сидели у очага под тентом, по которому звонко стучали капли дождя.
— Как я люблю такую погоду, — мечтательно произнёс собрат.
А вот так! Долина Йогов каждому дает то, что он любит. И преподносит яркие испытания, которые мне было легче решать через образ Солнца, которое я очень люблю. А если решать проблемы через образ Дождя?
