Этносы и нации

Современную эпоху можно с полным правом назвать временем разделения. Это видно во всём, но в первую очередь наиболее печальные плоды эта тенденция приносит там, где ещё присутствуют традиционные элементы. Понятно, что разделённость проявляется, как только перестаёт осознаваться сущностное единство элементов, составляющих миропорядок. Поэтому разделённость сама по себе является иллюзией, ведь полагать, что элементы миропорядка друг от друга автономны как раз и означает впасть в глубочайшую иллюзию.

Одним из вопросов, где наиболее остро проявляется разделённость, является вопрос об этносах, их взаимодействии и этнической принадлежности. Хотелось бы сразу отметить, что это нечто принципиально иное, чем пресловутый национальный вопрос. Понятие нации неразрывно связано с понятием государства, тогда как этнос (определение этноса) — это совсем иное. Смешение этих вещей часты в последнее время, но попытаемся разобраться.

Л.Н. Гумилёв дал достаточно точное определение этноса, но в силу своей принадлежности к современной научной школе он не рассматривал роль Традиции, единой во всех своих формах, адаптированных к тем или иным условиям, в процессах этногенеза. Поскольку Традиция в своём источнике имеет нечеловеческий, точнее, над-человеческий характер, то можно сказать, что Традиция и есть причина процессов этногенеза, являясь для зарождающихся и живущих этносов своего рода «санкцией свыше».

Наличие этой «санкции» и есть истинная причина появления этносов. Причём само существование её означает, что зарождающийся этнос должен воспринять традиционную форму, адаптированную к данным конкретным условиям, которая станет стержнем и условием этнической целостности, или, по выражению Гумилёва, «этнической доминантой». Таким образом, «санкция свыше» существует не столько вовне, сколько внутри этноса, оставаясь с ним единым целым.

Современные антропологи на большом количестве примеров могут попытаться доказать безосновательность такой точки зрения. Однако не надо забывать, что мы живём в эпоху, когда проявления Духа повсеместно подвергаются сомнениям и различным искажениям. Это, кстати, соответствует христианской идее о том, что Бог имеет для всех свой план спасения, в который люди вносят искажения. Кроме того, многие этносы из тех, которые принято называть малыми, почти утратили традиционные знания, и поэтому может показаться, что никакой «санкции» тут быть не может. Однако, как бы далеко не зашла деградация традиционной формы, всегда могут остаться крупицы, которые, даже не являясь видимыми, на самом деле поддерживают жизнь этноса («не истреблю ради десяти», Быт. 18,32). Там же, где традиционная форма становилась для этноса действительно тем, чем она должна быть, возникали действительно великие цивилизации.

Важным моментом является вневременной характер санкции в силу её сопричастности Вечности. Поэтому ошибкой являются попытки современных историков, а в особенности социологов, рассматривать этнос лишь в определённом временном срезе, чаще всего в современном, считая, что это может дать целостное представление о явлении. В противовес этому мнению в традиционных обществах считалось, что ныне живущие и их предки одинаково принадлежат этносу. Этнос есть целостность на определённом отрезке времени, и в то же время он имеет «над-временной» характер в силу связи с традиционной формой. Поэтому неизменность обычаев и уклада есть символическое выражение этой целостности. Современность этноса — это не весь этнос, это лишь видимая небольшая часть, причём в силу процессов деградации эта часть может показаться духовно ничтожной. Эту ошибку часто совершают те, кто пытается управлять ходом социальных процессов. А, неизвестно для них, откуда взявшиеся «скрытые потенциалы» на самом деле — история.

Иногда может показаться, что некоторые этносы существовали исключительно для устрашения других народов или просто, чтобы в дальнейшем послужить материалом для формирования новых этносов. Но не надо забывать, что, согласно закону соответствия, человек получает от мира отклик, в точности соответствующий его духовным потребностям. А так как основу человеческого существа составляет искра Божественного огня (Дживатман, Агни, Царство Божие), то невозможно, чтобы духовных потребностей не было как таковых. А ведь принадлежность человека к социуму — один из главных откликов мира на духовную потребность. Следовательно, нам просто не хватает информации, понимания, смелости признать, что любой этнос возникает и живёт по традиционным законам.

Идея об отклике мира на духовную потребность человека объясняет, почему ранее не существовало людей вне этносов. Для традиционного общества является естественным и единственно возможным тот факт, что социальная организация определяется традиционной формой и является её производной. В традиционном обществе духовные влияния пронизывают всю жизнь и деятельность людей сверху донизу, и уровень социальных взаимоотношений занимает в этой цепи символических соответствий своё место, довольно значимое для большинства людей в современную эпоху. То есть фактически социальный уровень является уровнем реальности, одним из многих для человека Традиции, который также призван давать опоры в духовном восхождении.

Несмотря на, казалось бы, существенную значимость социального уровня нельзя придавать ему большое значение. В современную эпоху этот уровень реальности очень значим, потому что всё меньше людей способны понять метафизические истины и могут довольствоваться лишь их частными приложениями. Но законы социального взаимодействия, оторванные от своего источника, то есть от Традиции, очень быстро перестают быть отражениями высших законов и вырождаются, например, в светский морализм. С другой стороны, современная эпоха предоставляет уникальную возможность выйти за пределы этноса, но это лишь для тех, кто больше не нуждается в опорах на этом уровне. Именно поэтому современные традиционные формы над-этничны. В большинстве же случаев те, кто не считает себя членом какого-либо этноса, лишены каких бы то ни было духовных стремлений. Это как бы два потока, восходящий и нисходящий, которые проявляются всегда при разрушении структур, в которых остались хотя бы фрагменты традиционного характера. При этом восходящий поток символизирует реализацию и возвращение к источнику того остаточного духовного потенциала, который сохранялся в традиционных фрагментах. (В этом смысле любое прекращение существования такой структуры означает прекращение высшей санкции и символизирует эсхатологический процесс.) Наше время можно с полным правом назвать временем смерти этносов.

Нация, в отличие от этноса, — понятие сугубо современное. Если аутентичность этноса исходит из центра, т.е. традиционной формы, то аутентичность нации имеет вид некоей внешней границы, которая может в символическом плане ассоциироваться с определенной территорией. Нация соответствует концепции «мы — они», т.е. происходит противопоставление. Тогда как этнос — это «центр — мы-они», где граница «мы-они» более условна, поскольку эта не граница даже, а направление движения от центра. Тем самым этнос более открыт, и, в первую очередь, для духовных «горизонтальных» влияний. Поэтому пришедший извне человек мог в принципе стать полноправным членом этноса по мере приближения к центру, т.е. приобщаясь к традиционной форме, если тому не было формальных препятствий. Принадлежность по крови была не настолько важна, как это представляется современным историкам, поскольку превалирующее значение имели духовные влияния. Напротив, для наций процесс ассимиляции всегда носил менее органичный характер, хоть он и стал массовым явлением в наше время.

Понятие нации напрямую связано с государственностью. Если нация имеет централизованную государственную власть, это отнюдь не означает наличие центра, поскольку центр этот не есть центр всей нации, а лишь «центр границ». Поэтому в современных государствах различные социальные группы порой пользуются автономией, немыслимой ранее. Впрочем, эта «автономия» имеет причиной и отсутствие истинного центра, и, как следствие, духовных влияний. Центр же государственной власти становится в таком случае инверсией духовного центра, происходит «выворачивание смысла».

Однако говорить об узурпации не приходится. К примеру, подобное отклонение имело своей причиной восстание кшатриев, то есть касты воинов или царей против духовной власти. С определённой точки зрения это естественноый процесс, так как отражает на уровне социума космогонический процесс разворачивания проявленности, или реализации потенциальных возможностей. Власть кшатриев санкционирована, что во внешнем выражении показывают такие ритуалы, как помазание на царство. Можно сказать, что монархия как форма правления является неким переходом между этносом и нацией. Что касается узурпации, то внешне власть может принадлежать различным группам согласно историческим процессам, тогда как реальный источник власти никуда не исчезает, а лишь становится всё более сокрытым для большинства.

Таким образом, этнос и нация — две стороны одной тенденции, но не её границы. В самом деле, до появления этносов мир пребывал в единстве, где каждый человек обладал уровнем самосознания «естественным», так сказать, образом, таким уровнем, который абсолютно непостижим большинству современных людей. Этносы же возникли тогда, когда чистое метафизическое знание Изначальной Традиции стало менее доступным, и появилась потребность адаптировать его в зависимости от времени и места. Так возникли традиционные формы. Но так же, как нация есть в какой-то степени инверсия этноса, так и современная тенденция «слияния» всех наций в одну сверхнацию есть пародия на изначальное единство. Отсутствие для государств-наций источника духовных влияний, и, как следствие, автономность различных социальных групп, приведут к тому, что группы эти в своей потребности к самоидентификации послужат деструктивным фактором, который уничтожит старые нации. Но это всё — естественный ход событий, ведь дальнейшая эсхатологическая перспектива человечества означает ни что иное, как завершение этого цикла и возврат к более гармоничному, ибо порядку вещей.

2007 г., Санкт-Петербург

Этническая традиция — иерархия стереотипов и правил поведения, культурных канонов, политических и хозяйственных форм, мировоззренческих установок, характерных для данного этноса и передаваемых из поколения в поколение. Накопленной этнической традицией, по сути дела, и определяется своеобразие каждого этноса, его место в ряду других народов. Э.т. закладывается в период молодости этноса, когда он активно вырабатывает навыки приспособления к окружающей среде (этнической и природной). Э.т. может быть нарушена в случае, если этнос становится жертвой химеры, то есть при негативном этническом контакте. При нормальном развитии этноса Э.т., достигнув наибольшего расцвета и своеобразия, затем начинает упрощаться и исчезает синхронно с упадком и исчезновением самого этноса. Однако многие ее элементы могут переходить к другим, молодым этносам, которые активно усваивают и перерабатывают эти элементы. Так, каноны искусства эпохи эллинизма перешли после гибели самой античной цивилизации ко множеству новых этносов и живы по сей день. Богатейшие культурные традиции древнеславянского и византийского миров были восприняты и развиты Российским суперэтносом. Таким образом, Э.т. любого этноса не создается на пустом месте, а является органическим сочетанием заимствованных от предшественников элементов и принципиально новых черт.

Словарь понятий и терминов теории этногенеза Л.Н.Гумилева
Составитель — Мичурин В.А. под редакцией Л.Н.Гумилёва
Л.Н.Гумилев. Этносфера: история людей и история природы, М.: Экопрос, 1993, стр. 493-542