Тётенька «Доброе Утро»

«…Ежика, которого ты нашел в лесу, яблочками тыкать не надо, он так есть не любит, не надо ему на иголки яблочко насаживать, даже если ты очень добрый», — смеясь, вспоминает Татьяна занятия для самых маленьких воспитанников лагеря.

Мы беседуем с Татьяной Владимировной в ее школьном кабинете. С разными вопросами к ней заходят учителя, она отвлекается, а я вспоминаю лето, лагерь. Тверская область, государственный заказник дубрава «Дуденево», слияние двух рек — Тьмы и Волги. Вот в этом замечательном месте и расположено несколько детских оздоровительных лагерей, воспитательными программами которых руководит Татьяна Владимировна. Татьяна — удивительно открытая, энергичная, веселая, большая, теплая женщина. Дети в лагере ее обожают, повисают на ней гроздьями. И она отвечает им тем же.

Юлия Малова:

— Татьяна, давай начнем с самого начала. Что особенного в лагере «Родники», чем он хорош?

Татьяна Котлова:

— Чем хорош лагерь? Маленький коллектив детей и взрослых, лагерь без стен во всех смыслах этого слова. У нас дети не делятся на группы и отряды, создаются неформальные, теплые, дружеские, как в хорошей семье связи между детьми, взрослыми, «подросшими детьми» (так мы называем тех вожатых и сотрудников, которые сами выросли в лагере). Это зависит и от условий проживания, от ауры, которая там образуется. Все живут в палатках. Каменные стены ограничивают пространство и общение тоже. Мы не выбираем детей в свой лагерь, мы работаем с теми, кто приезжает. В этом лагере нет возрастной границы — 15 лет. К нам приезжают и 16-18-летние ребята, и студенты-первокурсники, которые покупают путевки «подпольно» и объясняют это тем, что им некуда деваться, их никуда, ни в какие лагеря уже не берут. Управиться с такими детьми в обычном лагере сложно. Раньше, в самом начале, наш лагерь стоял автономно, в отдалении от других лагерей (сейчас целый комплекс из палаточного городка, а рядом два лагеря в стационарных корпусах Ю.М.). Вопросы жизнеобеспечения: палатки, дрова, вода мы решали сами, своими силами. Для этих взрослых детей был хороший выход — они просто работали в лагере, они все время были заняты настоящим делом. Не было необходимости их «воспитывать», воспитание происходило естественным путем, как в семье.

— В чем идея лагеря?

— В приобщении детей к красоте природы. Мы хотим стереть границы между цивилизованным человеком и природой. Когда начинался лагерь, очень быстро к его идее нашлась песня, кажется Ады Якушевой. «Я приглашаю вас в леса, там, между сосен нам покажется некрепким наш крепкий городской уют. Там прикоснемся мы к великой тайне бытия» — примерно так. Почему наш лагерь экологический? Наши ребята всегда работают над благоустройством заказника «Дуденево», причем работают бесплатно и с удовольствием не просто потому, что лагерь находится на его территории. Всегда убирают там мусор, тот, что остался за отдыхающими и за туристами. Идея не в том, чтобы просто убрать, почистить, зарыть. Мы не пугаем детей: «Смотрите, как плохо стало после людей, которые насорили!». А хотим, чтобы дети радовались оттого, что за их спиной теперь хорошо. Не возмущались, почему другие сорят, а мы должны за ними убирать, а порадовались. Идея - в воспитании культуры взаимоотношения с природой, чтобы от этого общения было радостно.

В первые годы в лагере отдыхали такие дети, особенно московские, которым приходилось показывать цветок и объяснять, что это — красиво. Вот, посмотри на цветок, это — красиво. И 10-12-летний подросток очень долго думал, удивлялся, долго смотрел, чесал в голове… Да, наверное, красиво. Учили ходить по лесу, слушать голоса птиц… Сейчас второй или третий год, мы слушаем природу ночью, когда других звуков нет. Мы начали делать это, а потом пришли к другому. Приходилось уходить подальше, в очень красивое место — на высокий берег над рекой Тьма. Ночь, лес, темный лес. Передвижение малыми группами в темноте, в тишине. Раньше полночи туда не ходят. И так пришла идея освобождаться от страхов. Сейчас мы проводим специальный ритуал: особый разговор о том, что такое — страх, чего ты на самом деле боишься, сжигание записок «со страхами», прыжки через костер. Теперь наш ритуал «списал» и стационарный лагерь «Чайка», наши выпускники, пришедшие туда работать, его туда «внедрили».

— Татьяна, ты сказала, детям надо было рассказывать, что цветок — это красиво. Что в детях было вместо этого, вместо чувства красоты?

— Дело в том, что в детях очень много страха. Я думаю, основная ошибка и родителей, и школы — с детства добиваться послушания и хорошей учебы с помощью наказания. Попробуй не послушайся, попробуй учись похуже — сразу наказание. Если будешь плохо учиться, я тебя накажу. Родители ругают, наказывают, и учителя в школе тоже. У ребенка возникает страх. Тот, кто боится, тот не развивается. Он даже не растет. Он обязательно болеет. И получается, что вместо «красиво», у них страх, они закрыты, они боятся радоваться, чувствовать, выражать свои чувства. Те ребята, которые приезжали 7 лет назад, они все-таки были более раскрепощенными, меньше боялись. Видимо, та агрессия, которая сейчас существует в обществе, отражается на детях. В них стало больше агрессии и страха. Социальный страх показаться не таким как все, показаться слабым, даже в этом лагере приводит к тому, что дети пугаются, и их агрессия выходит наружу. Я думаю, за такими лагерями, как наш, будущее, потому что здесь дети не молчат. Ведь еще хуже, если они молчат, запирают все в себе. Злость, агрессия — они ведь накапливаются внутри. А здесь дети высказываются, и их слышат! Мы считаем, что плохо, если они за углом говорят или молчат. Когда мы слышим детей, то и они нас начинают слышать. Так нам с ними проще работать, и так мы учим детей преодолевать страх наказания.

— Кто работает в лагере?

— Сейчас осталось мало детей и взрослых, которые начинали с самого начала. Дети повырастали, повыходили замуж, нарожали детей. Правда, первые уже начинают возвращаться, уже стоит вой — полтора года ребенку, а они заявляют, что мы уже поедем в лагерь работать.

С нами работают тверские студенты-биологи с биологического факультета университета и будущие режиссеры из культпросветколледжа, Сейчас пришли работать ребята, которые выросли в «Родниках». Семь лет прошло, если им было лет по 14, то сейчас они уже студенты. С ними, с одной стороны, хорошо, а с другой стороны, сложно. У них имеется определенный тип восприятия этого лагеря. Они привыкли быть здесь детьми. Они, к тому же, оказались очень консервативными. У нас было хорошо, хотим, чтоб как было! Им сложно объяснить, что ничего не идет назад, и как было, так уже не будет. Бывают конфликты на этой почве. Им кажется, если вернуться на старое место, то будет так же, как тогда.

Приходят новые ребята, и иногда кажется, что они совсем не «наши». «Родники» — лагерь добрый, спокойный, умиротворяющий такой. А новые — более жесткие. Но они приносят новые идеи. Задача в том, чтобы сформировать единую команду.

А мы хотим вообще отдать лагерь в руки молодых. Прошло уже семь лет с начала его работы, есть необходимость сделать что-то по-новому, надо вливать свежую струю.

— Я знаю, что в вашем лагере есть экологическая тропа. Что это такое?

— На этих занятиях современным детям показывают то, что есть в природе. Я сама многие вещи узнала здесь впервые. Например, есть такое растение телорез. Однажды я чуть не испытала его действие на себе. Вот эта страшная история. В первый год лагеря я поссорилась со своей лучшей подругой и пошла к реке. В тот момент моей главной задачей было не пройти через лагерь. Я двинула к реке напрямик. Причем, мне сказали, что там дороги нет, там болото. Но характер у меня очень вредный, я все равно пошла. Когда я поняла, что иду по болоту, что оно меня засасывает, я поползла на брюхе. Я именно ползла, ползла, как лягушка. Так я проползла все болото. За это время я поняла, что не надо злиться, я много чего поняла. А когда наутро я повела своих детей на занятия, на экологическую тропу, и там показали телорез, как это растение разрезает даже брезент… Тогда уж я точно все поняла, от макушки до пяток! Удивительно, что я не порезалась нигде.

Я думаю, что встреча с природой в «Родниках» не совсем обычна, да и сама природа здесь необычная, она по-особому действует на людей. Есть здесь одно место… Трудно объяснить, но оно тянет вверх. Это свободное пространство, окруженное соснами. Поляну не вырубают специально, деревья там просто не растут. Место очень интересно исторически, Это место древних поселений, там вокруг курганы, разные, славянские и не только, следы тех, древних войн, окопы отечественной войны… Все вот это в куче, светлое и темное, собранное в одном месте. Место соединения, место слияния двух рек, всех стихий. Наши дети, как только сюда приезжают, собираются в кучу, так сразу же отличаются от других детей. Я думаю, что само место на них так действует.

Я заметила, что место, с которого я провожу линейку — особое. Когда говоришь именно с этого места, сила воздействия увеличивается. Стоит отойти на другое место — остается только своя энергия, «местные силы» не помогают. В лагере есть традиция, называется: «Доброе утро, Лагерь» Я прихожу на утреннюю линейку и говорю: «Доброе утро, Лагерь». И весь лагерь радуется. Улыбается, кричит друг другу: «Доброе утро!». Со стороны посмотреть — дурдом. Не всегда линейку провожу я. Народ пытается меня повторить, но встает в другое место. «Доброе утро, Лагерь» не проходит. Сначала говорили: «Это тетенька говорит по-другому „Доброе утро“. Маленькие дети встречали меня и спрашивали, тетенька, почему не приходишь и не говоришь «Доброе утро»? Меня там зовут Тетенька Доброе Утро, дети, они ведь правду говорят, не то, что взрослые: сто раз подумают, сказать-не сказать. Говорят: «Там сегодня была другая тетенька, она „Доброе утро“ говорит неправильно!». Я однажды сходила, посмотрела линейку в исполнении «другой тетеньки». Она стоит на траве. Спрашиваю: «Почему здесь стоишь?» Говорит, что не любит кирпичи. Следующий раз сказала с «правильного» места» — хорошо получилось «Доброе утро»!

Экологическая тропа — с одной стороны знакомство с окружающей природой, с другой стороны, рассказывают детям, чем это полезно, чего не надо делать, как правильно вести себя в природе, и показывают тот вред, который наносит человек природе своим бездумным отношением. Слушают голоса птиц и рассказывают, что в гнездо залезать не надо, что ежика, которого нашли яблочками тыкать не надо, не любит он так есть, не надо его тыкать, даже если ты очень добрый. И вообще маленьких животных подбирать не надо, даже если они выглядят потерянными.

В лагере работали студенты-орнитологи. Я сама получила колоссальное удовольствие от слушания сов на их занятиях. На той стороне реки живут совы. И как раз в то время взрослая сова учила совенка разным сигналам. Ученые эти сигналы расшифровали, а на занятиях студенты с детьми слушали эти звуки и переводили. Вот сова говорит: опасность, потом говорит: пища рядом, потом — лети ко мне.

Был еще случай, когда я уходила из лагеря. Я вдруг очнулась от своих мыслей на крутом обрыве над рекой от крика совы и пристального взгляда совенка. Я голову поднимаю, а он сидит на ветке и смотрит на меня. Он такой маленький, беленький, а глазищи — во какие! А сова летает рядом и кричит… Я боялась шевельнуться, чтобы его не спугнуть, а он не боится. Посмотрел еще и улетел.

Потом студенты-орнитологи с детьми ходили смотреть на птицу, похожую на орла, канюк называется. Как они гнезда вьют, как птенцов выводят, устройство гнезда. К нам приезжали преподаватели университета, собирали покинутые гнезда, рассказывали об устройстве птичьего гнезда. Гнездо устроено очень интересно, оно многослойное, есть внутренняя подстилка, внешняя подстилка. По скорлупе, из которой вылупились птенцы, учили определять птиц. По голосам учили.

— Что дает детям жизнь в вашем лагере?

— Отношение к природе у наших детей другое. Что-то убить, раздавить, сорвать — это не для наших детей. «Оставь в покое жука, он умрет, Маша (дочь Татьяны Владимировны, сейчас уже студентка-первокурсница факультета биологии) плакать будет!»,— говорили дети про 12-летнюю Машу. Сейчас дети, выросшие в нашем лагере работают не только у нас, но и в других лагерях тоже. Так вот, в одном из лагерей у них произошло достаточно серьезное столкновение с руководством. Это не был конфликт по поводу работы. Туризм, байдарки, веревки, гитара — все наши дети делают здорово, ими довольны. Но вот объявили какой-то конкурс в лагере. И после него остаются горы надранного в лесу мха. Наши дети были в шоке. В Тверской области вообще не растут дубы, это единственная и очень древняя дубрава, заказник. Когда подрастет молодой дубок, он может быть ростом тридцать сантиметров, а ему уже много лет. Это потому, что зимой отмерзают верхушки. За 20 лет вырастает небольшой прутик. Наши их огораживают, на территории, где живут, чтобы не затоптали. Так вот однажды линейку украсили дубами. Причем дети утверждают, что не ветками, а именно молоденькими дубками. Они пытались объяснить, что нельзя рвать молоденькие дубки. Их не услышали. Они пошли к начальнику лагеря, взяли документ, в котором было написано, что лагерь находится на территории государственного заказника, на охраняемой Законом территории. Их опять не услышали, сказали, что они хотят испортить всем праздник. Когда творчески работающий педагог не слышит детей, это очень грустно. Глядя на этот пример, я думаю, что в этом лагере общение происходит именно так, детей не слышат.

— Я вижу, что ваши дети чувствуют природу, понимают, что она живая, нельзя ее тревожить. А что еще отличает ваших детей?

— Они стали защищать природу дальше, другими способами. Они не стали кричать, рвать на себе волосы, как это сделала бы, например, я в их возрасте. Здесь их научили общаться и с детьми, и со взрослыми, и идти в этом общении до конца. Они говорят, что мы ничего плохого не сделали, мы имеем право. Объясните, в чем мы не правы.

— Что это – повышенная степень ответственности?

— Я не думаю, что это повышенная степень. Они вообще не идеальные. Они — разные. Приходят к нам разными и уходят разными. Вот, например, есть такой Паша. В нем море энергии Он добрый, чувствует боль другого человека. Но его энергия может пойти в совершенно неожиданном направлении. Чтобы провести обучающие занятия по узлам, он 15 м веревки порезал на концы (куски веревки). Когда он понял, что ему за это попадет, испугался и правды в лагере не сказал. Все дети сказали, что это сделал он, больше некому, «подросшие дети» тоже. У них одни эмоции, а мир исключительно черно-белый. Должно быть правильно! А он сделал неправильно. Знаете, какое самое страшное наказание — вытеснение из среды. А для него сейчас самое страшное — не возьмут в «Родники». Для него страдание, что он вырос, и в ту среду, где ему хорошо, его не возьмут. Нам пришлось сказать «сверху», что вопрос с веревкой закрыт, оставьте его в покое. В прошлые выходные я была в Твери, собрались ребята, он спрятался за мою спину и оттуда сказал: «Татьяна Владимировна, веревку порезал я. Я отработал месяц, купил 50 метров веревки, куда вам ее принести?».

— Какие самые главные качества тебе хочется воспитать в детях?

— Мне бы очень хотелось, чтобы дети были свободными, чтобы не ломались под обстоятельствами. Знаешь, что мне нравится в подорожнике? Кстати, есть такая экологическая ассоциация «Подорожник». Когда по нему катком едут, он пригибается, что поделаешь — каток! А потом он все равно распрямляется. Хочется видеть их свободными и гибкими. Я думаю, что многие из них научились этому. И еще самое главное в этих «подросших детях». У них тоже есть страхи, конечно, но у них есть и уверенность, в том, что за их спиной кто-то есть. Чувство уверенности в помощи друг другу, чувство локтя. Я думаю, что у них меньше страха, потому что они защищены чувством, что друг другу они всегда помогут. Есть такая традиция круга. Я всегда считала, что круг — это равенство, глаза в глаза, все на виду. Ну, и все, пожалуй. Оказывается, круг — не просто так. Я в первый раз услышала об этом от одного мальчика, когда он объяснял традицию «орлятского круга» (орлятского — от названия лагеря «Орленок»). Сейчас покажу. Видишь, рука сразу куда пошла (люди, стоящие в кругу, кладут свои руки попеременно, кто на талию, кто на плечи соседа). Ребенок объясняет, что круг, если ты оступишься, тебя всегда поддержит, если рядом человек оступится, ты его поддержишь. Упасть в таком кругу просто невозможно. Для меня это было откровением.

— Какими качествами должен обладать взрослый, чтобы работать в детьми, чтобы их такими воспитать?

— Я думаю, что главное качество воспитателя — честность. Идеальных взрослых не бывает. Конечно же, он должен быть творческим человеком, стремление к творчеству должно быть постоянным, но при этом, прежде всего он должен быть честным, потому что эти все вещи дети очень хорошо чувствуют. Взрослый всегда должен говорить, чего он на самом деле хочет.

— А можно с детьми вот так прямолинейно?

— Дети привыкли, что ими манипулируют. Но с ними можно прямолинейно, главное — корректно. Если ты честен, дети прощают тебе ошибки, прощают твое несовершенство. Очень спокойно, особенно мальчишки, уже подросшие. Им нравится быть сильными, заботиться о других. Я в этой компании чувствую такую заботу… Иногда с мужем такого не испытываешь. «Мы Вас проводим», — говорят солидным басом подросшие дети. Я по лесу всегда хожу одна, никогда ничего не боюсь. Так теперь эти «подросшие» ходят рядом, правда, как медведи.

— Летом бывает разная погода, как дети и взрослые с этим справляются?

— Когда дети едут в лагерь, мы говорим об этом и детям, и родителям. Они готовы к разной погоде. Погода все это лето была дождливая, было холодно. В каждом лагере есть «медицина». Я считаю ее главным врагом лагеря. Потому что купаться в этом году запретили полностью. Вода холодная, до нормы не хватает двух градусов. А в «Родниках» чуть солнышко забрезжило, дети уже купаются. Вот еще чем наш лагерь отличается от других. Дети целый день заняты, утром встали — зарядочка, привели в порядок себя и окружающий мир, завтрак, занятия до обеда, и после полдника, после обеда час свободного времени. У нас он не тихий час называется. В это время можно делать все, что хочешь, главное — не мешай другому. Хочешь — спи, хочешь — ходи, читай, песни пой потихонечку…

— Про себя?

— Нет, почему, у них есть костровое место, где можно тихо песни петь, оно в достаточном удалении от палаток. Не ори только. Только это же очень трудно, когда эмоции переполняют. Причем, погода — не погода, программа идет, если нельзя идти на тропу, тогда музыкальный час. Сейчас пользуемся крытым помещением, раньше натягивали тенты в полполяны, занимались под тентами. Никто в палатках не лежит. Такая насыщенная программа ритм создает, нет скулежа. У меня есть видеозапись дискотеки, как они из-под тента под дождь выскакивают — им уже все равно. Для одежды и обуви есть сушилки.

— Какие еще занятия, кроме экологии, есть в лагере?

— Туризм, краеведение, здоровье. Вот уже второй год мы сотрудничаем с фондом «Радость», специалисты фонда работают с нашими детьми по формированию здорового образа жизни. Есть байдарочные сплавы, натянуты веревки, по которым дети с удовольствием лазают, театр, психологические тренинги, психогимнастики…

Ну, и праздники, конечно. Например, «День театра». Пригласили специалиста по гриму. Мы хотели нарисовать на лицах чувства. Сначала гример дала методику нанесения, а потом предложила нарисовать то, что дети чувствуют. Дети ходят разрисованные от макушки до пяток, оказывается, и волосы тоже можно красить, они потом смываются. И вот ребенок выразил свое чувство, «размалевался», ходит весь в кайфе! Он выразил свое к себе отношение!

— Что посоветуешь родителям?

— Любить детей. При этом всегда объяснять ребенку, что он свободен, но и ты свободен. Чтобы ребенок чувствовал, знал, что его всегда принимают, с ошибками, с трудностями. Нужно, чтобы ребенок с детства понимал свою ответственность за свою жизнь. Вот как в лагере. Если ты свои ботиночки не уберешь в корпусе, то в худшем случае, об них будут все спотыкаться. А если не уберешь их на ночь в палаточном лагере, то, в лучшем случае, ты будешь ходить в мокрой обуви. Потому что, даже если нет дождя, есть роса. И убирать их за тобой никто не будет. Мы иногда убираем, но в этом случае, развешиваем их на деревьях. Это хорошая школа. Когда развесили на дерево, это обидно, учишься. Но когда весь день ходишь в мокрых — это супершкола. И винить некого, сам не убрал. Твоя ответственность. А если палатку не натянул как следует, не окопал, не закрыл, когда дождь пошел? Очень быстро учишься. Причем воспитывается и забота о других, если пошел дождь, а в соседней палатке никого нет, натягиваешь и соседскую палатку.

— Что бы ты хотела сделать такого, чего еще не сделала.

— Ммм… Только сегодня ругала детей, за то, что они не умеют мечтать. Хотела бы сделать лагерь на Байкале.

— Я только недавно вернулась из тех мест и твою мечту понимаю!

— У моей дочери мечта — круглогодичный лагерь. Дом с голубыми ставнями, о котором она всегда мечтала, теперь стоит в лагере. В лагере будет лошадь, собаки…

— Экопоселение? А Интернет там у нее будет?

— Конечно будет. Сейчас многие молодые мечтают о таком поселении. А я не знаю, что я хочу. Или круглогодичный лагерь, или маленькую школу. Эта идея не стыкуется с моим твердым нежеланием быть директором. Чтобы делать что-то по-настоящему новое, нужно быть главным в деле. Если ты не руководитель, то ничего из твоей затеи не выйдет. Чего мне не хватает в летних лагерях? Здесь временный коллектив. А это не только невозможность видеть результат. В этом случае есть опасность затормозить, остановиться в развитии. Такая история случилась в «Орленке». У них были хорошие программы, развивающие. Но ребенок может попасть в «Орленок» только один раз. А это значит, ничего нового придумывать не надо. Можно даже на разных тематических сменах применять одинаковые формы работы. И коллектив лагеря, люди очень творческие, не устояли, «тормознули», застыли в развитии. А вот люди, которые там работали и вынесли ту идею оттуда, но потом работали в таких лагерях, где те же самые дети отдыхают каждое лето, у них выхода не было, им надо было развиваться. Они вынесли идею «Орленка», но творчески ее развили.

— Татьяна, а что тебе дает работа с детьми?

— О-о… Знаешь, я думала сама над этим. Денег однозначно не дает. Особенно то, что называется лагерем… В Тверской области уровень оплаты в два раза ниже, чем в Московской. В этом плане выгоды нет. Самореализация? На каком-то этапе, наверное, да. Тогда было и доказывание собственного я, и проба программ. Новые программы, которые хочешь внедрить в школе, легче проверять в лагере, хорошая площадка. Да – да, нет – нет – нет. Подходит — не подходит. Все быстро. А сейчас работа с детьми и молодежью дает… Удовольствие! Вот что я получаю. Вот, говорят: «Учитель, воспитай ученика». Для меня на сегодня радость, когда они делают что-то по-своему, когда я перестала говорить однозначно «нет», а говорю: «Делайте!». Когда вообще я стала меньше говорить, а больше слушать. Радость от того, что человек, которого когда-то чему-то я учила, начинает работать по-своему, и ты сам у него учишься. Какие-то формы я не принимала, считала скучными. Вот, например, дискуссионные формы. Когда я судила о них по книгам, я была уверена, что это нудно. А недавно я увидела, что это может быть здорово, что дискуссии нравятся детям. То есть форма вообще приемлема, а я ее просто не видела, потому что ее не прожила. Среди молодежи я вижу много такого, чему я учусь сама. Да, работа с детьми дает мне удовольствие.

***

Впервые эта статья была опубликована в № 3 за 2005 год