Письма из Липецка: о Любви и Духовных Учителях

Письмо восьмое

Здравствуйте!

Прежде чем рассказать о духовных учителях, поясню что же произошло со мной. А пришла ко мне Любовь, как подарок, как испытание. Это самая главная моя внутренняя ценность. Пришла, чтобы помочь мне вырасти. Вот откуда стихи. Перетерпела, перестрадала, и стала свободной. Любовь — не ловушка, любовь — свобода. Любовь к одному человеку переросла в любовь ко всему миру. Радость, которая всегда со мной. Красивая ступенька — сантоша. Вот на ней и поселилась. Жизнь стала событийной, значимой, интересной. Йога помогала мне выстоять, укрепляя мой дух.

Учителей я почувствовала. С левой стороны взяла меня за руку Марина Цветаева, С правой, чуть в отдалении — сама А. А. Ахматова. Учили, помогали, открывали новые для меня горизонты.

Принципы или ступеньки Ямы-Ниямы постоянно переплетались и нельзя сказать, что все шло строго по порядку. И не женская ли чистка (а это уже будет тапас — первое мое испытание — преодоление устоев, казавшиеся преобретенные на вечно), открыла мое сердце для любви?

И мне даже хочется попросить отозваться тех московских богинь, которые приезжали в Липецк в конце апреля или начале мая 1998(!) года. Была тогда двухэтажная школа, я же — новичок — никого не запомнила. Но от них шел такой свет, такой заряд энергии, с таким удовольствием рассказывали о женской чистке, что я легко решилась сама попробовать. Кто вы, богини! Отзовитесь! (Назовитесь!)

С уважением Ирина-Алиса*

Письмо девятое

Добрый день!

Сантоша — такое красивое слово, тут слышатся: ноша, нота — наша ноша. Но в то далекое время, о котором веду речь, я не знала названий ступенек ямы и ниямы. Просто яма или просто нияма. И хочется поведать еще о том, что пришло ко мне или, вернее, открылось и стало повседневной потребностью. Созерцание солнца на закате. Мне повезло с месторасположением дома и окном на западную сторону. Передо мной простирался небесный простор, где с февраля по сентябрь могла созерцать наше светило. Потом узнала, что созерцание — та же медитация. Сначала робко, чтобы никто не видел, когда сложа руки в намасте, молча входила в ритуал. Потом все смелее, уже не стесняясь своих близких. И скоро они даже стали уважать такое странное вечернее поведение матери и жены.

— А если ненастье или пасмурность? — спросишь ты меня.

Так вот какое дело. Солнце, наверное, догадывалось, что с ним вступают в беседу, и даже в самую серую облачность, умудрялось послать мне привет у самой дальней точки захода. Надо было просто терпеливо ждать.

А потом произошло то, что я назвала театром йоги. Когда в вечернем или ночном небе разыгрывались настоящие спектакли. Увы, я была единственным их зрителем. От того времени остались стихи, которые никому еще не показывала.

Зовет ночное небо,
А в мойке — грязная посуда.
Я на оси, где быль и небыль
Пересекаются. По сути
Я ничто. А может — вечность?
И мысль спиралью растекается
В бесконечность.

Как девочка, стою, волнуясь,
В ожиданье чуда.
Смотрю в ночное небо,
Едва зажмурясь.
Ночь вспыхнула, став емкой,
Новогодней елкой.
Тени разбежались по углам
Пытаясь скрыться —
То занавес раздвинут, дав началу сказке.
Вот ведьма в ступе, она сердится
И норовит украдкой месяц унести подальше.
А вот Орфей, игрой без фальши,
Уводит Эвридику от Аида.
А дальше звездная коррида:
Синий бык оседлан Охотником — Стрельцом.
А там Сатурн блестит кольцом.
Кольцо кружится и сверкает
И каждый роль свою играет.
Кольцо — всему начало и конец.
Вдруг вспышка — больше нет чудес.
Исчезла девочка и с ней исчезло чудо...
А в мойке грязная посуда.

14.05.2001

С уважением. Ирина-Алиса.

Письмо десятое

Еще раз привет!

А дальше в моем сердце соединились: язычество (раз я поклоняюсь солнцу), Будда (раз я медитировала, а тогда думала, что медитируют только буддисты) и Христос (ибо моя плоть распята была на невидимом кресте). Вот такая собственная религия возникла во мне, чему я очень гордилась. Иногда даже казалось, что и любовь была дана только затем, чтобы я, ярая атеистка, поверила в божественную суть мироздания. Я поверила Христу, ибо перетерпев, стала свободной, но православную церковь я по-прежнему не принимаю, хотя теперь спокойно отношусь к тем, кто ищет там утешение.

И даже сегодня я могу сказать. Я познала самое важное на Земле — Любовь. Чего более можно желать?

С любовью. Ирина. (Алиса завидует и примазывается.)

Письмо одиннадцатое

Тапас

Попробую без эмоций.

Сначала хотела написать, что при обуздании своих потребностей пришел только отрицательный опыт. Но опыт не может быть отрицательным. Полученный опыт всегда несет какой-нибудь результат. При повторной женской чистке через 3 года, в жестких рамках отказа от хлеба, было страшное сопротивление организма. Я худела со страшной силой и страдала. Но выдержала и поняла, что хлеб — самый важный для меня продукт. Видимо, это какая-то память прошлой жизни.

Вхождение в боль через позу отдыха приводило к победе духа и унижению тела. Вот поэтому нужна физическая готовность для определенного испытания. Зато для себя я вывела формулу: Победа через унижение чего-то или кого-то — есть начало поражения.
Интересен был опыт раннего вставания в «птичьей стае». Казалось бы, ну почему в 4 утра, а не в 5? По-всякому бывало. И вставала, и просыпала. Но до сих пор помню какое удивительное пространство именно в этот отрезок утра! И как хорошо поддавалось тело!

Через такие испытания очень хорошо открывается твое внутреннее содержание. Это быстрый путь для познания самого себя. И теперь трудно жить, с полученными знаниями о себе, не развиваясь дальше.

Тапас речи. Молчу постоянно. На работе одна в двух комнатах, так что времени думать, хоть отбавляй. Особенно в последние месяцы. Все думаю про яму и нияму. Но вот до письма мысли мои не доходят.

Тапас ума. Стараюсь держать позитивный настрой.

Свадхья

Свадхья — не выговоришь. На эту ступеньку только глазком взглянула. Высокая. Пару раз в практиках видела свое высшее Я. Это как Эверест. Знаешь, что есть и не более того. Вроде и пониже неплохо. Про Бога в себе есть хорошая песня у Олега Митяева.

При встрече:
— Я приветствую в тебе Бога, повстречавшегося со мной.

Потом:
— Я приветствую в тебе Бога, обнимающего меня.

И при расставании:
— Я приветствую в тебе Бога, отпускающего меня.

Пока никакая сила не заставит читать священные писания. Из мудрых читаю Ошо и Кастанеду.

Ну, вот, получилось скупо и без эмоций. Так что будем обе богинями и отпустим друг друга. Ты уедешь в Саяны, я остаюсь в Липецке. И огромное спасибо за совместный труд. Удачи тебе, Леечка, успехов в освоении новых высот. Приветствую в тебе богиню и обнимаю.

Про 5-й принцип, он же и последний, я ничего не пишу. Пусть об этом расскажет, кто постиг его. (Речь идёт об Ишварапранидхане — преданности Вечному Единому.)

Пишу, а за окном красное пламя заката.

Иралиса.

* * *

* Вы заметили, что автор писем подписывается разными именами? Не удивительно, как только человек серьёзно начинает идти по пути духовного роста, в нем происходят изменения, а вместе с ними приходит новое имя.
В традициях йоги существует Праздник Первого Посвящения, или День Нового Имени.

***

Письма из Липецка с 1 по 4: «Шляпа фокусника»

Письма из Липецка с 5 по 7: «Работа садовника»