Юрта: мир за войлочными стенами
Слово «юрт» обозначает родную землю по которой кочует род. Монголы же свои дома называют «гэр». Кочевой быт требует, чтобы жилище было разборным, легким и простым в изготовлении. Как и почему появились юрты-гэр в Москве — наш рассказ.
...Я собрал под свою руку народы,
живущие за войлочными стенами…Чингисхан
Во дворе московской школы № 1321 «Ковчег», что недалеко от станции метро «Авиамоторная», стоит монгольская юрта. Юрта большая, снежно-белого цвета. Ее упругие стены опоясывают ремни из конского волоса, дверь расписана национальным монгольским орнаментом, а рядом с юртой спокойно бродит белая лошадь…
Нет-нет, это не мираж и не сценка из жизни города Улан-Батор. В юрте находится единственный в мире музей, посвященный кочевым народам. Он так и называется — Музей кочевой культуры.
Идея создания музея родилась у автора этих строк во время пересечения Монголии и Китая на велосипедах летом 2002 года. Мне посчастливилось много раз ночевать в юртах, слушать протяжные монгольские песни, и эта огромная гостеприимная страна, в чем-то так похожая на Россию, навсегда осталась в моем сердце.
Вернувшись в Москву, я со своими учениками из школы «Ковчег» решил построить монгольскую юрту. В процессе подготовки и строительства мы собрали столько интересных сведений о кочевниках, их быте и культуре, что вскоре стало ясно, что просто постройкой юрты дело не кончится. Ведь у ребят постоянно возникали вопросы. Почему люди так мало знают о кочевниках? Почему в музеях представлены все культуры, кроме кочевой? Почему многие люди негативно воспринимают все, связанное с историей кочевников?
А ведь на Земле осталось совсем немного народов, ведущих кочевой образ жизни. Под давлением наступающей цивилизации кочевники постепенно «оседают», теряя самобытную культуру, и к концу XXI столетия кочевой образ жизни может исчезнуть вовсе…
Очарованный культурой кочевников Монголии, я захотел поделиться увиденным и пережитым, вернуть свой долг простым аратам-пастухам, в чьих юртах всегда находил самый радушный прием. Появление в Москве Музея кочевой культуры должно было изменить предвзятое отношение к кочевникам, поставить их культуру в один ряд с другими выдающимися культурами планеты.
Вдохновленные этой идеей, мы продолжали строить юрту, оставаясь в школе после уроков, собирая по крохам деньги на дерево и войлок. Главная сложность заключалась в том, что никто из европейцев еще не строил юрты, а монгольские описания были весьма приблизительными. Конечно, я привез из Монголии много рисунков и фотографий юрт, даже снял кое-какие размеры, но если честно, когда целый день крутишь педали, немного не до этнографии…
Но все же к началу строительства удалось собрать очень много сведений по «юртостроению», и чтобы в дальнейшем не смущать читателя многочисленными специальными терминами, я расскажу о монгольской юрте немного подробнее.
Во-первых, слова «юрта» в монгольском языке нет, так называли жилища кочевников русские путешественники. Слово «юрт» тюркского происхождения, и обозначает родную землю, территорию, по которой кочует род. Монголы же свои дома называют «гэр».
Гэр имеет двухтысячелетнюю историю. Известны описания юрт хунну, живших на территории Монголии в III – I вв. до н.э., а с VI в. н.э. юрта практически не изменилась. Кочевой быт требовал, чтобы жилище было разборным, легким и простым в изготовлении.
Юрта идеально отвечала этим условиям, и в средневековье считалась одним из наиболее комфортабельных видов жилья. Великий китайский поэт Бо Цзюй-и, живший в то время, так описывал жилище кочевников:
Шерсть собрали с тысячи овец,
Выковали сотни две колец,
Круглый остов из прибрежных ив
Прочен, свеж, удобен и красив.
В северной прозрачной синеве
Воин юрту ставил на траве,
А теперь, как голубая мгла,
Вместе с ним на юг она пришла.
Юрту вихрь не может покачнуть,
От дождя ее твердеет грудь,
Нет в ней ни застенков, ни углов,
Но внутри уютно и тепло.
Удалившись от степей и гор,
Юрта прибрела ко мне во двор.
Тень ее прекрасна под луной,
А зимой она всегда со мной.
Войлок против инея – стена,
Не страшна и снега пелена,
Там меха атласные лежат,
Прикрывая струн певучих ряд.
Там певец садится в стороне,
Там плясунья пляшет при огне.
В юрту мне милей войти, чем в дом,
Пьяный – сплю на войлоке сухом.
Очага багряные огни
Весело сплетаются в тени,
Угольки таят в себе жару,
Точно орхидеи поутру.
Медленно над сумраком густым
Тянется ночной священный дым,
Тает тушь замерзшая, и вот
Стих, как водопад весной, течет.
Даже в дивный сад из орхидей
Не сманить из этих юрт людей.
В юрте я приму моих гостей,
Юрту сберегу я для детей.
Князь свои дворцы покрыл резьбой?
Что они пред юртой голубой!
Во время завоевательных походов, переселения народов юрты устанавливались на двух– или четырехколесные повозки, которые называли арба или телега. Европейские путешественники, посещавшие державу монголов, описывали целые «кочующие города», которые медленно двигались по степи и состояли из тысяч кибиток, запряженных быками.
Однако жилища на телегах серьезного влияния на кочевую архитектуру не оказали — кончились завоевательные походы, и юрты вновь стали устанавливать в обычном порядке.
Юрту среднего размера, в которой проживает семья из 5–7 человек, устанавливают вдвоем часа за два, а разбирают за 30 минут. Основу юрты образует деревянный каркас, который обычно делают из лиственницы. Нижняя часть каркаса состоит из складных решеток хана, где прутья или рейки скреплены с помощью ремешков из верблюжьей кожи. Количество ханов определяет размер гэра. Так, в маленькой юрте всего четыре решетки, в больших - восемь или двенадцать. Ханы привязывают к двери хаалга веревками из конского волоса буслуур, которые опоясывают решетки и удерживают всю конструкцию. При разрыве этих поясов юрта рассыпается, как карточный домик. Дверь юрты обычно широкая, но невысокая, около 1,5 метров, и всегда украшена ярким национальным орнаментом. Крышу юрты образуют шесты уни, которые одним концом привязываются к решеткам, а другим вставляются в тоно — восьмилучевое деревянное колесо, которое является окном и дымоходом одновременно. Основная опора юрты — столбы багана, которые привязываются к тоно. Количество столбов зависит от размера юрты. В стандартном 4–5-ханном гэре обычно устанавливают два столба. Каркас покрывают войлоком эсгий, зимой в два-три слоя, а сверху натягивают белый чехол из брезента или парусины – бурээс. Поэтому монголы часто называют свое жилище цагаан гэр — белый дом. Белый цвет считается священным у народов Центральной Азии, но белый войлок очень дорогой, и раньше им покрывали только ханские юрты. После победы народной революции монголы сделали белыми все юрты, покрыв их дешевой парусиной.
Летом гэр устанавливают прямо на землю, зимой настилают деревянный пол. Также зимой утепляют специальными войлочными поясами нижнюю часть решеток. Летом, напротив, войлоки снизу приподнимают, что улучшает аэрацию. Юрта всегда располагается дверью на юг, и в степи служит прекрасным ориентиром. Такое положение гэра имеет не только сакральное значение – солнечные лучи, проникая через отверстие тоно, позволяют достаточно точно определять время. В центре юрты располагается металлическая печь, на которой готовят пищу. На ночь с печи снимают трубу, а тоно закрывают войлочной кошмой, что помогает сохранить тепло. Слева от входа — мужская половина, здесь лежат седла, хранится оружие, стоит невысокая кровать хозяина дома, висят бурдюки с айрагом — монгольским кумысом. Справа — женская часть гэра, где размещена кухонная утварь, продукты и стоит кровать хозяйки. Напротив двери – священная северная сторона хоймор, где расположены сундуки с наиболее ценным добром, небольшие шкафчики с буддийскими символами, фотографии предков и родных. Сидят в юрте на войлочных коврах ширдэк или на маленьких табуретках. Также с северной стороны стоит невысокий стол ширээ, за которым принимают пищу хозяева и гости.
По сей день кочевники Монголии свято соблюдают традиции, связанные с юртой. Так, в гэр нельзя входить с оружием, нельзя наступать на порог — раньше это считалось объявлением войны. Напротив, жестом миролюбия считается касание правой рукой притолоки двери — говорят, так поступал сам Чингисхан. Войдя в юрту, нельзя самовольно садиться на северной стороне, предназначенной для особо почетных гостей — это можно сделать только после приглашения хозяина. Мужчины, войдя в гэр, занимают левую сторону от входа, женщины — правую, ну а детям разрешается бегать везде.
Юрта – уникальное жилище, прекрасно приспособленное к суровым условиям степей Центральной Азии, где амплитуда летних и зимних температур нередко превышает 80 градусов. Летом, когда на земле царит жара, в гэре прохладно, зимой – тепло и уютно, даже если за войлочными стенами завывает степная пурга…
Юрта, которую я строил вместе со своими учениками из школы № 1321 «Ковчег», вышла на славу. Большой пятистенный гэр, семь метров в диаметре и три в высоту, мог вместить много гостей. Каркас юрты мы сделали из сосны (не найдя лиственницы), а специальный юртовый войлок нам привезли из Казахстана. Тоно и дверь расписали национальным монгольским орнаментом ребята из художественного училища, выпускники нашей школы.
Конечно, во время строительства, которое продолжалось 4 месяца, постоянно возникали вопросы. Как сделать тоно? Крепятся ли уни к решеткам? Сколько нужно войлока? Какой ширины дверь? Но главные трудности ожидали нас при первой установке гэра, который начали собирать прямо во дворе школы. Как я уже говорил, двое монголов запросто справляются с установкой юрты за два часа. Мы провозились два дня…
Тонкие решетки и шесты постоянно рассыпались, а поднять тяжелое тоно наверх не могли семеро здоровых мужчин. Только через несколько часов мучений, используя лесенки и веревки, мы кое-как собрали каркас юрты, покрыли его толстым войлоком, натянули нарядный белый чехол – юрта была готова. Мы сразу заявили о создании нового музея, пошли презентации, нас поздравляли и желали успеха. Но, когда схлынула первая радость, я осознал, что огромный белый дом, площадью 34 кв. м., совершенно пуст. Конечно, в таком виде юрта музеем быть не могла. Началась срочная подготовка новой экспедиции в Монголию…
В настоящее время Музей кочевой культуры продолжает расширять экспозицию. Осенью прошлого года наша экспедиция привезла из Кыргызстана коллекцию предметов быта кочевников этой страны. Таким образом, сейчас в Музее можно увидеть не только монгольскую юрту, но и киргизскую.
Ведется большая работа с московскими школьниками и студентами. Каждый день группы ребят приезжают в гости к кочевникам: пьют солоноватый монгольский чай, стреляют из тугого лука, катаются на белой лошади и слушают захватывающие истории о народах Центральной Азии...
* * *
Константин Куксин — этнограф, путешественник, действительный член Русского географического общества, директор Музея кочевой культуры,Член Союза писателей Москвы, директор Музея кочевой культуры, действительный член Русского географического общества. Автор книг «Точки на карте», «Размышления пилигрима», «Мои караваны».
Впервые эта статья была опубликована в № 1(4) за 2006 год
