Как поить кита

Об авторе

Первые ее заметки появились в районной газете самого северо-восточного Чукотского района самого северо-восточного автономного округа России — Чукотского. В этом районе, единственном в округе, число коренных жителей превышает число представителей приезжего населения. В пяти селах, расположенных на побережье двух океанов, живут и трудятся охотники, морзверобои, оленеводы, мастерицы, выделывающие шкуры и изготавливающие бесподобную по красоте и практичности меховую одежду и обувь. Здесь на каждом празднике выступают фольклорные коллективы, больше известные на соседней Аляске, куда их приглашают на многочисленные фестивали народной культуры. Именно тогда, в начале перестройки когда такие поездки были в диковинку, Елена не упускала возможности рассказать о творческих, культурных и дружеских контактах народов двух арктических сестер Чукотки и Аляски. И чтобы не попасть впросак, ей, выросшей в Ленинграде, приходилось детально вникать в нюансы, изучать литературу, а самое главное — расспрашивать самих чукчей и эскимосов об их укладе жизни. Перейдя на работу в газету соседнего района, Елена на время забыла свое увлечение традиционной культурой и этнографией, втянутая в перипетии классовой борьбы демократов и коммунистов. Не каждому выпадает встретить путч в должности и.о. редактора! Но как написано на кольце царя Соломона, все прошло. И это тоже. Далее следует перевод в Анадырь в окружную газету, которая по определению является тем местом встречи всех и вся, которое «изменить нельзя». Ведь именно на базе редакции тогда еще «Советской Чукотки» выпускались сборники материалов, подготовленные специалистами Центра народной культуры. И одним из этих специалистов оказалась Наталья Воронцова, давняя знакомая Елены Тимченко еще по Чукотскому району. Работая редактором журнала «Айвэрэттэ», ответственная за выпуск репертуарных и методических материалов, она искала себе замену, так как собиралась распрощаться с Чукоткой и уехать на материк. Уговоры были недолгими. Перспектива выпускать собственный журнал и полностью отдаться подзабытому за суетой увлечению этнографией привели Елену на целых семь лет в очень интересную и уникальную сферу. Ведь именно в центре народной культуры аккумулировались знания по традициям аборигенного населения Севера. Сейчас Елена работает редактором газеты Беринговского района «Беринговский вестник». На ее страницах много внимания уделяется промышленности, социально-политическим аспектам жизни. Но в душе редактора сохранилось стремление изучать разные культуры, увидеть и понять гармонию мира посредством проникновения в тайны северной цивилизации.

Обряд благодарения КПСС

Первым делом в центре народной культуры я решила изучить работу предшественников. Материалы 60-80-х годов меня страшно веселили. Как, например, вам понравится идея обряд спуска байдары на воду, бытовавший у прибрежных чукчей тысячи лет, начать…с торжественного митинга во славу КПСС и советского строя? Бить в ярары (чукотские бубны) строго запрещалось. Одно время их вообще изымали у населения и сжигали, как пережиток шаманизма. Сценарии чествования оленеводов в стихотворной форме, новогодние утренники… А где же, собственно, сами чукчи и эскимосы? В те годы они еще кочевали по тундре и именно там бытовал язык, аутентичные традиции. Но уже с конца 50-х на базе стойбищ стали строить села с домиками, в которых предписывалось жить по европейскому образцу. Так сказать, в цивилизации. Тогда еще даже ученым не приходило в голову, что арктическая жизнь с первобытно-общинным строем представляет собой цивилизацию ничуть не хуже. Просто иную. Ведь по последней формулировке цивилизация — это самодостаточная система, самовозобновляющаяся и развивающаяся (цитата по памяти, возможно неточная). А уж кто как не аборигены Чукотки всегда были самодостаточны, изолированные самой географией?

В селах, где все было организовано на русский лад, островками народной культуры стали фольклорные ансамбли. Заводилами были бабушки, выросшие в тундре и с молоком матери впитавшие мотивы песен, умение подражать голосам и повадкам животных, в орнаменты меховой мозаики, украшающей одежду. Репертуар, однако, надо было обновлять. И вот тут-то наконец вспомнили о том, что песни и танцы надо записывать в тундре. В стойбища отправились фольклористы.

С «Астрой» и блокнотом

Другим открытием стал для меня архив аудиоматериалов в виде огромной кучи бобин. На них записаны сказки, легенды, воспоминания стариков, тогда еще и не совсем стариков. Дело в том, что для этнографов представляли собой интерес только носители культуры, воспитанные в тундре в доинтернатскую эпоху, т.е. рожденные раньше 1935-1940 года. Затем целое поколение детей было изъято у родителей (часто против воли) и перемещено с мягких шкур на белые простыни. Дети плакали и убегали в тундру. Некоторых родители прятали, не хотели отдавать в школу. Но их находили и водворяли за парты. Из сел в тундру возвращались единицы, предпочитая гордой профессии пастуха скромный труд кочегара в сельской котельной. Цельный мир северной цивилизации рушился незаметно. Сохранить хоть что-то для потомков пытались энтузиасты, которые с «Астрой» (помните, был такой магнитофон!) и блокнотом на снегоходах, вездеходах, а то и на собачьих упряжках кочевали от стойбища к стойбищу, от яранги к яранге и фиксировали уклад жизни, сохранившийся на ту пору еще почти неизмененным.

Жрецы огненной воды

Отняв у народа тысячелетями складывающуюся систему, что же дала европейская цивилизация взамен? Водку. Огненную воду. Ее привозили и американцы, которые вели торговлю с чукчами до революции. Она с разной степенью регламетнированности продавалась в советское время. В горбачевский сухой закон тысячи аборигенов пали жертвами алкогольных суррогатов. А уж когда в середине 90-х был объявлен нэп с лозунгом вся власть — коммерсантам, за бутылки было спущено все – олени, карабины, техника, не говоря уже о последних штанах. Заметьте, все эти напасти случились на памяти одного поколения. Добровольцы «Красного Креста», других организаций, взявшихся помочь чукчам побороть вредную привычку столкнулись с проблемой поиска аргументов.

Например, традиционный постулат «водка — причина гибели» в отношении коренного населения работает плохо. Дело в том, что, согласно древним представлениям северян, смерть есть путешествие в иной мир.

Суровая правда бытия приучила к тому, что от болезней может умереть ребенок, что с охоты может не вернуться молодой парень или мужчина, отец семейства. А в голодные годы старики, не желая быть обузой, просили молодых помочь «уйти к верхним людям» и те не смели ослушаться.

При этом само слово «смерть» в отношении человека у чукчей табуировано. Нельзя сказать «он умер», правильно — «его уже нет с нами». Видимо, подразумевается, что он где-то есть. А может, уже и реинкарнировался в только что родившемся малыше. Так что перспектива умереть от водки в любом возрасте для пьющего человека является неизбежным и приемлемым этапом.

Аргумент «пьяные родители — плохой пример для детей» тоже не имеет силы. В интернатскую эпоху родителям внушали, что они, «отсталые», и не должны быть примером для детей. И вот теперь, эти дети выросли и естественно, уверены, что об их потомстве позаботятся «партия, правительство» и Абрамович.

Где родился, там и сгодился

Не многие знают, что еще будучи депутатом Госдумы от Чукотки в 2000-м году Роман Абрамович в летний период организовал массовый завоз продуктовой гуманитарной помощи для распределения каждому(!) так как, вникать в уровень доходов было некогда. Зарплату не платили, доходы если и были, то на бумаге. Поэтому кормили всех подряд – мешок муки, мешок сахара, масло, тушенка, крупы. И в то же лето был беспрецедентный вывоз детей на отдых в санатории и пансионаты курортной зоны России и Украины. Охват был не просто 100%, а с избытком. То есть ребенка, отдохнувшего в Крыму, могли тут же направить еще и в Анапу. По итогам летней оздоровительной кампании были выпущены календари благотворительного фонда «Полюс надежды» с фотографиями улыбающихся смуглых от природы или от южного солнышка маленьких чукчей и эскимосов.

Но по прошествии времени оказалось, что дети хотят отдыхать на родной Чукотке, скучают по родителям. Сейчас обустраиваются при помощи того же «Полюса надежды» летние лагеря в тундре на горячих термальных источниках, на берегах красивых, богатых лососем рек. Дети не только гоняют в футбол (мечтая о карьере в «Челси», не иначе!), не только отрываются на дискотеках, но и ставят сети, разделывают рыбу, учатся ее заготавливать.

Экологи всего мира, бьющиеся над проблемой совместимости человека и окружающей среды, вдруг осознали , что изобретают велосипед.

Человек в Арктике, ведущий традиционное природопользование, всегда был не просто совместим с ней — он был частью ее.

Разгадка не только в способах охоты, особенностях питания, экологическом транспорте в виде собачьих упряжек и байдар из моржовых шкур. Разгадка в культуре, в религиозных верованиях народа, которые отражали целостность и гармонию мира. Ведь даже самая распространенная и любимая легенда береговых жителей — это брак девушки и кита, выходящего из моря для продолжения рода. Многие семьи считают своими прародителями, ставшими затем покровителями, животных.

Кинулись ученые изучать традиционную жизнь северян, и оказалось, что изучать практически нечего. В середине 90-х прекратилось финансирование экспедиционной работы Центра народной культуры. Более того, в 1998-году расформировали и сам центр как экономически нецелесообразный. А старики… Старики уходили в верхний мир, унося с собой нерассказанные легенды, сказки, песни. Голод, болезни, не было денег купить лекарства, а если они появлялись, то при такой жизни люди шли не в аптеку, а к самогонщику.

Новый век, новый губернатор. После того, как чукотский народ был элементарно накормлен, встал вопрос — а дальше-то что? А дальше привычка к бедности и нищете, привычка к безработице и пьянству. Что, какую систему ценностей предложить северному народу, чтобы он не исчез с лица земли? И оказалось, что лучше традиционного природопользования для чукчи или эскимоса трудно что-то придумать. Потому что, если чукча или эскимос стал врачом и выучил латынь, живет в квартире на четвертом этаже, то это уже по большому счету европеец. Только смуглый и раскосый. Аутентичность — только на просторах тундры.

Язык родной или двоюродный?

Методисты образования провели исследования и обнаружили, что в начале третьего тысячелетия в семьях на чукотском языке никто не разговаривает. Значит, надо менять методики, преподавать его не как родной язык, а как иностранный. Маленький чукча, едва выучившись говорить, декламирует стихи Агнии Барто, рассказывает о Колобке и Курочке Рябе. Воспитатели и педагоги Чукотки переводят эти сказки на чукотский, ставят с детьми инсценировки. Забавно выходит! Еще забавнее, что самые совершенные словари и наиболее толковые работы по чукотской лингвистике в конце 90-х выполнили иностранные специалисты – француз Шарль Венстен и японец Токусу Куребито. А дети в школах, особенно городских, стесняются того, что они – чукчи.

Для восстановления экономики традиционных промыслов делается немало. Например, для пополнения стада сельхозпредприятия Хатырки два года назад на соседней Камчатке были закуплены 1000 оленей, плюс свои сохраненные 1000, да еще и естественный прирост. На сегодняшний день поголовье уже разделили на две бригады. Процесс пошел. В Мейныпильгыно , где никогда в истории не добывали китов, сейчас идет китобойный промысел в рамках выделенных квот. Более того, добыча кита — это большой праздник. И вот представьте себе село, где никогда не знали обрядов, сопутствующих добыче морского исполина. А праздник проводить надо, да еще сам Роман Аркадьевич прилетит! Где узнать о ритуалах? Оказалось, в старых методичках Центра народной культуры. Там описано, что вытащенную на берег тушу (после митинга!) приветствуют женщины, что «гостя» обязательно надо напоить из ритуального ковшика. Ведь ему плохо вне родной стихии! Теперь, когда снова появились деньги на культуру, когда идеология не возбраняет обряды и ритуалы, выяснилось, что звено цепи, выпало. Ушли старики и унесли с собой знания. Вот и выискивается информация в старых брошюрах. В них, если не обращать внимания на «партийность», можно обнаружить и кое-что аутентичное. И все же фольклорные ансамбли не проводят обряды — лишь имитируют. Впрочем, и русские старинные ритуалы проводят артисты. Возродится ли традиционная культура Чукотки по учебникам и пособиям? Вряд ли. Реки не текут вспять. Но знать свой народ и гордиться принадлежностью к нему — это реально. 

***

Впервые эта статья была опубликована в № 3 за 2005 год